Кофе с круассаном - Мария Гарзийо

Кофе с круассаном

Мария Гарзийо

© Мария Гарзийо, 2016

ISBN 978-5-4483-2228-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Представляешь, он вчера опять заходил на меня посмотреть, когда я в ванне сидела. И, приколи, подарил мне медвежонка. А мой бывший увидел медвежонка, сразу полез с вопросами, типа кто подарил. Он тоже в ванне был.

Любопытная получается картинка! Сидит пара в ванной, пока молодой человек мылил спину, нахальный поклонник влез на чужую жилплощадь и вручил даме плюшевого зверя. Не знаю, насколько далеко увлекло бы меня мое богатое воображение, если бы следующая фраза не внесла ясность в эту несусветицу. Девушка, разговор которой по мобильнику, я вынуждена подслушивать в виду ораторской громкости ее голоса, подразумевает виртуальные перепитии на популярном латвийском сайте one.lv1. Как только молодежь не склоняет это чуждое латвийскому уху название, кто сидит «на Ване», кто «в ванне», кто в «вони», а некоторые знатоки вообще «на онэ». Когда загадочная история с принятием совместных водных процедур перерастает в банальный Интернет-флирт, я мгновенно теряю к ней всякий интерес. Опять Интернет! Куда не глянь, всюду один Интернет! Сколько пар начинают свои отношения с какого-нибудь убогого «привет, отличная фотка», или «давай познакомимся поближе, у тебя есть МСН?» или еще того хуже с какого-нибудь виртуального мишки или цветка. То ли было раньше. Он закружил ее в вальсе на балу у княгини, он вырвал ее из рук кровожадных разбойников, спас от преследования Инквизиции, бросил к ее ногам убитого мамонта.. Согласитесь, реальный мамонт это все-таки покруче виртуального медведя. Впрочем, к чему все это ханжество. Можно подумать, я ищу работу по газетным объявлениям и знакомлюсь с мужчинами в библиотеке. Виртуальная сеть неизбежно поглотила и меня. Хотя надо признать, я достаточно долго сопротивлялась. Врожденный романтизм бился во мне до последнего за шанс быть спасенной доблестным рыцарем. Последней каплей, которая переполнила чашу терпения, и перелившимся через край потоком унесла меня в глубины Интернет-пространства стала свадьба подруги Лены. Лена на два года младше меня, ей недавно исполнилось 27. На мой взгляд, не слишком симпатичная, с мелкими чертами лица и неидеальной фигурой (я тоже не подхожу под каноны 90—60—90, но бедра у меня все-таки поуже и бока не свисают по обе стороны от резиночки стрингов), она умудрилась таки выйти замуж раньше меня. Мало того, еще и за француза, хотя я по профессии переводчик языка Мопассана, а она не знает ничего кроме «Voulez Vous coucher avec moi ce soir’2. Мало того, она еще и закатила шикарную свадьбу в столице моды, гастрономии и любви – Париже. Я была приглашена на празднование, и по иронии судьбы или по злому умыслу невесты, посажена за столик с пафосным названием «Эликсир любви». Надо заметить, что на тот момент я была абсолютно одинока, мои отношения с Антоном давно сошли на нет, и слова «свидания» и «секс», окончательно отчаявшись, покинули мой лексикон. И вместо того, чтобы воспользоваться такой уникальной возможностью, и разговориться за столиком с очаровательным незнакомцем, я в течение всего вечера созерцала страстные поцелуи своих счастливых соседей по «Эликсиру любви» и слушала их восторженные рассказы о знакомстве. Ощущая себя Бриджит Джонс в полной мере, я налегала на вино, и выжимала из себя улыбку. Все три пары познакомились в Интернете, на каком-то международном сайте, название которого одна сердобольная дамочка, позже написала мне на салфетке. Я промокнула этой салфеткой растекшуюся тушь, наблюдая, как Ленка, затянутая до обморока в корсет, поверх которого свисают заведомо подпеченные в солярии телеса, кружится в обнимку со своим Пьером под мою любимую «Si tu n’existais pas’ Джо Дассена.

Окончание банкета, благодаря непозволительно большому количеству выпитого запомнилось плохо. Зато на следующее утро, проснувшись в крошечном номере дешевого отеля на пару с отвратительной головной болью, я твердо решила расстаться, наконец, с детскими фантазиями, и взяться всерьез за устройство собственной судьбы. А точнее доверить это устройство всемирному виртуальному разуму. Надо сказать, что уже первый улов, который принесла мне знаменитая сеть, заставил меня пожалеть об этом решении. Возраст позарившихся на мое фото в бикини, соискателей любви давно перевалил за сорок и в большинстве случаев уже приближался к пятидесяти. Немолодые Джоны из Лондона, Карлы из Мюнхена, Луиджи из Палермо и Жаны из Лиона щедро сыпали однообразными комплиментами, приглашали в гости и обещали познакомить с детьми и внуками. Перспектива встречи с поклонниками пенсионного возраста меня не обрадовала. Получив пламенное послание от очередного 59-летнего Свэна, который хвастал, как отлично сохранился, я долго и скрупулезно разглядывала свою физиономию в зеркале. Неужели не успев еще пересечь ужасающий тридцатилетний рубеж, я уже так не товарно выгляжу, что позариться на меня могут только иностранные дедушки.

Мама подняла на смех мои Интернет-поиски и заявила, что лучше Антона мне все равно никого не найти, и что я была дурой, что его упустила. С упомянутым индивидуумом я познакомилась в свое время вполне естественным и вполне романтичным способом – на дискотеке. Его товарищ перебрал с алкоголем и желудок несчастного пожелал опустошиться именно в тот момент, когда рядом на диване находилась моя светлая куртка. Мы с Антоном вместе тащили трупо-подобного дружка домой, и отмывали в ванне мою куртку. Потом он несколько раз приглашал меня на свидания, каждый раз дарил неизменную красную розу и вел ужинать в пиццерию. В общем, ухаживал как надо.

Наша первая ночь любви состоялась в палатке на его корпоративном пикнике. В самый неподходящий момент на мою беззащитно оголенную филейную часть напал какой-то злобный неизвестный науке жук. Романтический момент, как говорила Масяня, был лично для меня безвозвратно утерян. Антон, которого жук видимо, посчитал несъедобным, по всей видимости, получил таки удовольствие.

Вскоре после этого судьбоносного пикника, Антон переехал ко мне. Я живу с мамой в трехкомнатной квартире в центре Риги, оставшейся нам от дедушки военного. После перестройки дедушку признали оккупантом, но он к тому времени уже умер, и потому не стал краснеть от стыда от такого определения. По принятому правительством закону, на наш старый дом мог отыскаться довоенный владелец и потребовать с нас плату за жилье. Но пока таковой нас не беспокоил. Антон пожелал поселиться у нас по его словам из-за того, что был не в состоянии существовать долгое время вдали от меня, а настоящей причиной, как я подозревала, была его Даугавпилская прописка и отсутствие жилплощади в Риге. Маме он почему-то сразу пришелся по душе. Возможно, ее впечатлили одиночные красные розы, даримые нам обеим с завидной периодичностью. А может быть он просто являлся в мамином представлении идеалом мужчины, которого она хотела видеть рядом со своей дочерью. Не старый (мой ровесник, почти непьющий, мало-курящий, не ворующий, а зарабатывающий деньги собственным умом системный администратор в какой-то дохлой конторке), и к тому же не урод. Удивительно, что положительная характеристика в целом складывалась из одних отрицаний. Мне-то самой, конечно, мой принц виделся совсем другим. Но за отсутствием очереди поклонников у моих дверей, сгодился и Антон. Мы прожили вместе четыре года, и я начала уже было покупать журнал «Ваша свадьба», когда вдруг он собрал свои немногочисленные вещички (среди которых подаренные мне ноутбук и миксер) и ушел, заявив на прощание, что ему все надоело и он уезжает обратно в Даугавпилс. Вечером мы с мамой с горя хряпнули коньячку. Она считала, что Антон ушел, потому что я не уделяла ему достойного внимания. Я же в тайне подозревала, что потенциального жениха спугнули недавно приготовленные ею вонючие котлеты из несвежего фарша. Как бы то ни было, назад Антон так и не вернулся и на мои покаянные смс ни разу не ответил. Знакомая знакомой подруги знакомой смакуя удовольствие, сообщила мне, что видела его в пиццерии с какой-то брюнеткой. Когда мужчина уходит от блондинки к брюнетке это двойное поражение. От переживаний я решила уйти в запой. Но уже на второй день мой организм наотрез отказался травиться алкогольным ядом, и с этой перспективной идеей пришлось расстаться. Я ушла с головой в работу (муторный перевод французской кулинарной книги) и постепенно боль от предательства Антона утихла. С тех пор на протяжении двух лет я просыпалась одна, по выходным пропалывала грядке на даче, а вечерами смотрела вместе с мамой все сериалы подряд и искренне переживала за героев. А время-то шло, пока я сетовала о судьбе Кати Пушкаревой, мои знакомые и подруги выходили замуж и рожали детей. Когда я занялась целенаправленными поисками спутника жизни по средствам Интернета, мама заявила, что в виртуальных пространствах водятся одни только извращенцы и зачитала мне статью про маньяка, который разыскивал свои жертвы на сайтах знакомств. Мне нечем было ей ответить, не показывать же седовласых ухажеров. Спустя три недели после помещения моего профиля на сайте мне написал тридцатилетний мужчина, не лишенный привлекательности. Я перевела его письмо маме. Ей он в целом пришелся по вкусу, но, узнав имя, она наотрез запретила мне заводить отношения со Скоттом.